Уставился —
в монитор…
Пытаюсь —
представить,
что такое
дежурство
на «скорой»…
когда бесконечная
ночь…
и ты…
и ожидание,
ожидание…
о-жи-да-ни-е…
Ждать
В «скорой» — прохладно.
Анна поеживается и, поправляя маску, мурлыкает песенку Д. Боуи.
Ха!!
Старины Зигги.
Ха…
Ночное дежурство…
Эх…
Особенно — в режиме «самоизоляции».
Да…
Мчаться сквозь ночь — по первому вызову. Забывая обо всем…
Это — еще ничего.
Но ждать…
ЖДАТЬ!!
Небо — совершенно черное.
Ни единого звездного огонька.
Только светится приборная панель, только посапывает дремлющий водитель, только…
— We passed upon the stair…
Тихо-тихо.
Чтобы не тревожить водителя…
— We passed upon the stair…
За-е-ло-о-о.
Да, скорей бы.
Нет, лучше бы — не звонили…
Лучше бы — всем — было бы — хо-ро-шо.
Всю эту ночь.
Чтобы ежиться в «скорой» — и напевать старину Зигги.
Для себя…
Для черного неба.
Для уснувшего города.
Тихо-тихо.
Анна выбирается из «скорой», запрокидывает голову…
Ой!!
Одна-единственная.
Вспыхнула — в черноте.
Словно услышала — знакомую песню.
Яркая-яркая.
Анна улыбается — небесному огоньку, и напевает чуть громче.
Мигнула?!
Ха…
Да это же — старина Зигги подмигивает ей с небосвода.
Анна умолкает…
Прислушивается…
Зигги не может — не отозваться, Зигги поддержит ее…
Обязательно — поддержит.
— I never lost control, — поет Анна — прямо в черное небо.
И звезда…
Зигги — мигает.
Маленькая, дежурная звезда — для совсем одиноких.
Николай СТОЛИЦЫН.
Фотоиллюстрация из открытых интернет-источников.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 14(19411) от 10.04.2020 г.
