В Евпатории живет немало замечательных людей, профессионалов своего дела, которые не раз доказывали свою полезность обществу. Эти личности вдохновляют своим стремлением к самосовершенствованию, умением достигать высот в профессии и желанием познавать новое. Одним из таких удивительных людей является главный врач Евпаторийского роддома Дмитрий Бура. На днях «ЕЗ» имела возможность побеседовать с ним и узнать о его личных достижениях, подходах к медицине, а также о выдающихся врачах, повлиявших на его профессиональную деятельность.
— Дмитрий Анатольевич, можно ли назвать вас коренным евпаторийцем?
— Я родился в Бахчисарае, где жила семья моей мамы. Когда мне исполнилось три месяца, мы с мамой приехали в Евпаторию к папе, который все это время занимался подготовкой жилья для семьи с ребенком. С этого возраста я и живу в Евпатории, здесь же в 1993 году окончил двенадцатую школу.
После школы поступил в Крымский государственный медицинский университет имени С. И. Георгиевского по общей специальности «Врачебное дело», а затем в этом же университете полтора года проходил интернатуру по специальности «Акушерство, гинекология». После чего снова вернулся в Евпаторию, где и продолжаю жить и работать сегодня. Поэтому считаю, что смело могу назвать себя коренным евпаторийцем.
— Что побудило вас связать свою жизнь с медициной, ваши родители ведь не были связаны с этой профессией?
— Мама работала бухгалтером, а папа был инженером, а вот почти все друзья семьи были врачами. Помню, как они приходили к нам в гости, беседовали, рассказывали о своей деятельности. Эти встречи откладывались в моей памяти, подталкивая к выбору профессии.
Самое большое впечатление тогда на меня произвел Валерий Давидович Розенберг, который работал патологоанатомом. Он — врач с большой буквы, профессор «старой» школы. У него было очень много учеников. Меня привлекало то, что он, как и многие выдающиеся профессионалы того времени, был всесторонне образованным человеком, интересующимся совершенно разными сферами жизни. Впечатляли его манера общения, широкий кругозор. Валерий Давидович не был зациклен только на медицине, он интересовался всем: был очень начитанным человеком, хорошо разбирался в искусстве, был театралом. Это все меня очень подкупало, и уже в восьмом классе я четко решил, что тоже хочу стать врачом.
— Почему из множества различных медицинских специальностей вы выбрали именно акушерство и гинекологию?
— Когда я учился в университете, Валерий Давидович всячески подталкивал меня знакомиться с различными медицинскими специальностями, чтобы я все попробовал и мог выбрать ту, которая больше придется по душе, к которой будет больше склонности и способностей. В университете подобное всегда приветствовалось, и я имел возможность познакомиться с совершенно разными направлениями: хирургия, педиатрия, акушерство и гинекология, другие. Препятствий в этом не было.
А учась на пятом курсе, я познакомился с заведующим акушерским отделением Евпаторийского родильного дома Леонидом Ильичом Гительманом, благодаря которому я, наверное, и выбрал эту специальность. Леонид Ильич поражал своим упорством и целеустремленностью. Он, в отличие от меня, еще со школьного возраста знал, что хочет заниматься именно акушерством и гинекологией. Несмотря на то что ему не с первого раза удалось поступить в мединститут, он не опускал руки и с завидным упорством пробовал снова, пока не добился своего. Он был редким специалистом в своей области с очень хорошими руками, что является одним из ключевых качеств для акушера-гинеколога.
Кроме того, гинекология — сама по себе особенная специальность. Для врача это постоянный экстрим и постоянный адреналин, ведь он всегда испытывает ответственность не только за маму, но и за ребенка. Это такая сфера, где в любой момент ситуация может кардинально измениться, и бывает сложно предугадать, когда именно это случится. Ты можешь вести нормальные, обычные роды, а потом в какую-то секунду все резко меняется, и перед тобой уже стоит задача спасти родильницу или ребенка. Приходится быстро оценивать ситуацию, взвешивать риски, принимать непростые решения. Это подстегивает, это держит в постоянном тонусе и напряжении, к которым со временем настолько привыкаешь, что они становятся не то что частью жизни, а необходимостью.
— Были ли в вашей врачебной практике какие-то особые случаи, повлиявшие на вашу дальнейшую деятельность?
— Их было много, каждый случай, даже если это самые простые роды, — новый опыт, новые знания. Но когда я проходил интернатуру, был один эпизод, который поразил меня настолько сильно, что я запомнил его на всю жизнь.
Я тогда принимал участие в медицинском обходе в симферопольском клиническом роддоме № 2, который проводил выдающийся акушер-гинеколог Лазарь Моисеевич Гранат. Это был очень скромный и талантливый человек, профессионал с большим опытом и отличными руками. Помню, курирующий врач доложил о состоянии беременной, которой вот-вот нужно было рожать. Ей предстояли четвертые роды, но плод был в поперечном положении, поэтому по всем медицинским показаниям необходимо было делать кесарево, ситуация была «стандартная». Лазарь Моисеевич это все послушал, подошел к ней, сел рядом, потрогал живот и стал спрашивать, не хочет ли она родить сама. Женщина, до этого родившая на свет троих детей естественным путем, конечно, хотела, но не представляла, как это возможно. А он, продолжая спокойно с ней разговаривать и не прекращая аккуратно трогать живот, взял и повернул плод головкой вниз. Затем зафиксировал плод в таком положении, и через некоторое время женщина успешно родила малыша сама.
Наружный акушерский поворот, который тогда произвел Лазарь Моисеевич, на тот момент еще не был популярен и широко применяем, его не было в методических рекомендациях и учебниках. Этот метод был описан в научных статьях, но производили его исключительно опытные и смелые врачи. И только лет через десять этот метод появился во всех медицинских рекомендациях и стал применяться. Но то, насколько просто это сделал Лазарь Моисеевич, его спокойная уверенность в своих действиях меня тогда сильно поразили. И подобных ситуаций, связанных с этим удивительным человеком, было немало.
В дальнейшем я также стремился к такому уровню профессионализма, старался внедрять в свою работу новейшие методы. Но это не значит, что я сразу же начал экспериментировать, нет. Первые лет десять я работал исключительно по медицинским протоколам и рекомендациям. И когда я приобрел определенный опыт, знания, когда ощутил уверенность в собственных силах, когда у нас появился неограниченный доступ к интернет-ресурсам и возможность знакомиться с мировым опытом и брать оттуда лучше, только тогда я начал внедрять в свою деятельность какие-то новые и в чем-то даже революционные методы.
Мне повезло, что начмедом в роддоме на тот момент была Галина Ивановна Полубоярцева, которая всегда была готова поддержать меня.
— Можете вспомнить хоть один из таких случаев?
— Была ситуация, когда во время кесарева у женщины началось кровотечение. По всем правилам я должен был ее стабилизировать, созвать консилиум врачей, чтобы мы все вместе приняли решение, как поступить. В большинстве случаев такие кровотечения на тот момент заканчивались удалением матки.
Но я подробно изучил другой метод и, на свой страх и риск, решил его применить. Прошил матку особым швом, остановил кровотечение и сохранил женщине репродуктивную функцию. На тот момент данная операция носила исключительно рекомендательный характер и в клинических протоколах прописана не была. Хотя со временем, кстати, появилась и сейчас редкостью не является.
Также сейчас появилось множество медикаментозных способов остановить кровотечение. И если лет пятнадцать назад лекарственных препаратов, применяемых для остановки кровотечений, в акушерстве было только два, то сегодня в нашем распоряжении их пять, и все они есть в нашем роддоме.
— Какие еще современные приобретения появились в последнее время в евпаторийском роддоме?
— В феврале этого года у нас появилась новая лапароскопическая стойка. Это самое современное на сегодня эндоскопическое оборудование, которое позволяет малотравматичным доступом осуществлять вмешательства в брюшной полости и оперировать матку и ее придатки.
В нашем роддоме в три раза по сравнению с прошлым годом выросло количество лапароскопических операций. Новое оборудование облегчило проведение оперативных вмешательств, сократило время операции и при этом никак не отразилось на качестве, которое всегда было в приоритете.
— А были ли какие-то редкие, необычные случаи в работе роддома?
— В начале этого года к нам на роды с активной родовой деятельностью поступила не состоявшая на учете жительница сельской местности. Срок был примерно 36–38 недель. Дежурный доктор Богдан Сергеевич Калабалык осмотрел ее и предположил, что беременность многоплодная. Чаще всего, это двойня, поэтому двойню и ожидали.
Начались роды, бригада приняла первого ребенка, врач осмотрел роженицу и увидел, что роды вполне ожидаемо продолжаются. Вместе с бригадой, он принял второго малыша. И вот когда уже все «выдохнули» и стали ждать послед, врач еще раз осмотрел женщину, после чего объявил, что двое новорожденных — это не конец, детей будет больше. Он оказался прав: по прошествии нескольких минут родился третий малыш. Роды тройней, как правило, заканчиваются оперативно, они очень редки, в нашем роддоме последние 10 лет их не было.
— Какие рекомендации вы, как доктор, дали бы евпаторийцам?
— Очень важно следить за своим здоровьем, поэтому моя самая главная рекомендация — пройти диспансеризацию, а именно принять участие в программе «Репродуктивное здоровье». Это поможет определить возможность зачатия, исключить нежелательную беременность и ряд заболеваний, которые могут протекать бессимптомно.
Записала Людмила ПУШКИНА.
Фото Sergey Kott.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 34(19635) от 30.08.2024 г.
