В галерее актуального искусства theHarasho в Крымском государственном ТЮЗе имени Олега Пермякова открыта персональная выставка художника Анатолия Прилепского «Новая старая сказка». Выставка продлится до 23 ноября.

«Средневековый художник»

Для ценителей прекрасного, и евпаторийцев, и гостей города, галерея theHarasho давно стала подобием Ноева ковчега художественной культуры. По счастью, здесь нередко выставляются мастера, чьи работы способны смыть с глаз посетителей бельма обыденщины, в непрекращающихся бурях житейской суеты спасая жизненно важную способность видеть свет и удивляться, глядеть на мир глазами ребенка. И творения Анатолия Прилепского — тому подтверждение.

По словам музееведа заслуженного работника культуры Крыма Алексея Зубарева, уникальность Прилепского не только в виртуозном владении техникой, а еще и в особом видении.

— При отсутствии глубокого внутреннего мира техника в лучшем случае дает красивую картинку, которую можно повесить в гостинице или офисе, — убежден взыскательный зритель. — А талант проявляется в том, что работы запоминаются, то есть трогают за живое, как в этом случае. У него есть свой светлый, сказочный, фантастический мир, контрастный реальному, в котором живем все мы и сам автор. Но несмотря на все сложности жизни, которые есть у каждого, мир этого художника остается незыблемым. И именно он позволяет создавать неподражаемые работы. В этом, на мой взгляд, и проявляется стиль Прилепского, который возникает благодаря его собственному уникальному видению и позволяет создавать то, чего нет в реальности, причем делать это по-доброму и деликатно. А вот как это ему удается, остается загадкой. И не только для меня, но и для многих искусствоведов и художников.

Для худрука Крымского ТЮЗа и куратора галереи Андрея Пермякова Прилепский — Андерсен в плане изобразительного искусства.

— Для меня это средневековый атмосферный художник, — признается он. — И, как человеку театральному, мне важна атмосфера, у него она фактически в каждой работе. Хочется, чтобы Анатолий как можно больше творил, потому что здорово у него это получается.

Мечта о настоящем

Прилепский и вправду сказочный. И название выставки — сказочное. Но слишком уж по-своему. «Подсказал» его поэт Николай Столицын, с которым художник сотрудничает уже почти 20 лет. Казалось бы, что может быть привычнее для названия выставки работ столь блистательного иллюстратора сказок? Мол, мы говорим «Прилепский» — подразумеваем «сказка», мы говорим «сказка» — подразумеваем «Прилепский». Да и в экспозицию вошли отдельные иллюстрации к незабвенным «Спящей красавице» и «Золушке». Правда, они отнюдь не стали стержнем выставки, фонтанирующей темами, техниками, жанрами. Среди чуть более полусотни работ лишь пять — живописные, из классического разряда «холст, масло». Большая часть — графика, которой славен автор, в чьих руках пастель становится волшебным материалом для воплощения чудес. И разве что в этом, широком, плане вошедшие в экспозицию произведения можно считать сказочными. Как удивительные образцы художественного воплощения несбыточной мечты. Мечты, которой место только там, где она воплощена: на бумаге или холсте. И эта сказка, как блоковская весна, — без конца и без края. И как вечная весна у Летова — в одиночной камере неуемной страсти.

Выбрать и выставить полсотни работ по нынешним меркам — не густо. Но если учитывать их жанровое, техническое и тематическое разнообразие, — выходит еще какая плотная гуща неповторимого колоссального творческого опыта. В топях этой «новой старой сказки» увязает восторженный взор благодарного зрителя. И здесь вспоминается известное ницшеанское выражение о бездне, которая, если ты смотришь на нее, одновременно смотрит на тебя. С той лишь разницей, что в этом случае в роли бездны — мечта. Нет, не о сытой жизни и культивируемом повсюду его проклятом величестве Успехе, за которые неизбежно придется расплачиваться, причем истинно дорогим, незаменимым, настоящим. Мечта Прилепского — об этом самом Настоящем. Это и есть «жесточайшая ностальгия по настоящему», которую более сорока лет назад в устремленном навстречу развитому социализму Советском Союзе воспевал неугомонный Андрей Вознесенский. Это и есть та подлинность, или существенность, мимолетных впечатлений, которую вместе со своими персонажами с поистине героическим упорством искал упрямый и гениальный Марсель Пруст. Это и есть хорошо забытая старая сказка, которой с перспективы полусотни прожитых лет видится сегодня художнику безмятежное детство. Пожалуй, его немеркнущим светом освещены глубины памяти творца, подобные водным глубинам на полотне «Душа моряка». Картина изображает рыбку напротив пробоины затонувшего корабля. Это существо и есть душа моряка, которая, в отличие от его давным-­давно растворенного в водных глубинах тела, продолжает свой путь навстречу свету. И как здесь не вспомнить великого Шарля Бодлера в переводе не менее великой Марины Цветаевой:

«Но истые пловцы — те,
что плывут без цели:
Плывущие — чтоб плыть!
Глотатели широт,
Что каждую зарю справляют
новоселье
И даже в смертный час
еще твердят: вперед!
На облако взгляни:
вот облик их желаний!
Как отроку — любовь,
как рекруту — картечь,
Так край желанен им,
которому названья
Доселе не нашла еще людская речь».

«Иней на зеленых листьях»

В конце 90-х, увидев на одной из коллективных выставок в Евпатории работу Прилепского «Баллада о грозе», замечательный живописец, впоследствии заслуженный художник Крыма Валентин Перевозчиков упрашивал молодого автора продать ту ему.

— Даже грозился отдать за нее несколько пенсий, — несколько смущаясь, вспоминает с улыбкой Прилепский. — Он был в восторге от этого полотна. Но я настолько смутился, что отказал.

Перед тем, как представить картину на нынешней выставке, выполненную в 1994 году работу художник, по его словам, «немножко подкорректировал».

— Она была завершена незадолго до смерти моего отца, — вспоминает он. — А теперь, когда в этом году от нас ушел Валентин Михайлович, я фактически посвящаю ее светлой памяти этого великолепного художника.

Для известного советского и российского художника, члена Союза художников России Анатолия Тимошкина, который в галерее theHarasho передал младшему коллеге выставочную эстафету, экспозиция Прилепского стала открытием. Сетуя на то, что тот крайне редко выставляется, Анатолий Федорович с горечью признался:

— Мне всегда было несколько печально, что этого художника мы теряем. Тем более что я его знаю с детства, он вместе с моей дочерью учился в Евпаторийской детской художественной школе. А потом мы его и вправду потеряли: он уехал, учился в Минске, вернулся в Крым и в основном работал на бульваре. Я иногда чуть-чуть видел его графику, но не эту, что представлена на выставке. То, что он делает, прекрасно.

Заслуженный художник Крыма, художник Крымского государственного ТЮЗа Димитрий Николаев — в некоторой степени соавтор Прилепского по представленной в стенах театра выставке. На правах давнего товарища (а художники знакомы с тех пор, как на заре 80-х учились в уже упомянутой Евпаторийской ДХШ) он помогал Прилепскому развешивать работы в хорошо знакомом пространстве галереи. Как и 12 лет назад, когда в ее стенах открылась первая персональная выставка Анатолия Леонидовича.

— Толика мы очень любим именно за его изящность, нежность в работах, за его очень тонкую организацию чувственности, — говорит Николаев. — К­то-то из художников ярче, ­кто-то напористее и брутальней, а художественный мир Толика — это аура тончайшего чувствования цвета, ощущений, состояний. Внутренняя сказка, которой он живет, своя, — она едва уловимая, звенящая. Как иней на зеленых листьях. Он исчезнет, как только солнышко взойдет. Мгновение этого инея и присутствует в работах Анатолия. Эта поэтичность очень чиста и импонирует зрителю, его за это и любят.

Василий АКУЛОВ.

Фото автора, Sergey KoTT.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 44(19543) от 11.11.2022 г.