Евпаториец Владимир Смоляков, по его собственному признанию, — автор семи сотен юмористических рисунков. И лишь малая их часть была опубликована на страницах советских газет. Для него смеяться — значит оздоравливаться. Будучи убежденным, что его творчество, исполненное любви к жизни, побуждает зрителей не только улыбнуться, но и способно заражать здоровым оптимизмом, он уже не первое десятилетие продолжает искать издателя для будущего альбома собственных работ.
Два десятка хобби
«Меня расстраивает то, что мы утратили способность жить спокойно: писать акварели, играть на фортепьяно, принимать гостей, вести дневники, устраивать пикники. Почему у нас не хватает на все это времени? Почему я не могу прийти к человеку без предварительного звонка и быть уверен, что он будет мне рад? Чем все так заняты? Пушкин, Мусоргский, Маяковский тоже работали как безумные, но у них оставалось время на общение с людьми, развлечения, светскую жизнь, даже на пьянство. А потом этот наглец и безобразник Эдисон все испортил: граммофон, лампочка, телефон — это ужасные изобретения. Они съели у нас время. Я еще помню времена, когда писал письма, неспешно работал, у меня был досуг, а потом я уехал на технически оснащенный Запад, и часы, дни, годы стали утекать сквозь пальцы». Эти удивительные в своей точности слова выдающегося кинорежиссера Отара Иоселиани невольно пришли мне на ум во время беседы с Владимиром Смоляковым. По счастью, указанное мэтром в числе нынешних личностных деликатесов общение с людьми для журналиста — основа профессиональной жизни. И когда Владимир Андреевич спустя десятилетия вновь переступил порог редакции, тем самым напомнив о себе, показалось вполне уместным напомнить и о том, какими порой разносторонне талантливыми были люди, на чью нелегкую долю выпало приближать заветный социализм. Поразительно, но времени у них, несмотря на порой колоссальную занятость, хватало на многое. Как Смолякову, который, будучи востребованным инженером, в свободное от работы время умудрялся не только создавать свои «юмористические рисунки», но и играть на музыкальных инструментах, писать поэмы (заодно их иллюстрируя), коллекционировать монеты и открытки и много чем еще заниматься между делом.
— Надо любить жизнь! — делится он секретом своей не стареющей любознательности. — Если ты любишь жизнь, то тебе все интересно. У меня хобби — два десятка!
Ох, сколько их было тогда, многостаночников-любителей, аматоров, которые, воистину, были способны всем своим естеством любить многочисленные предметы занятий. Мало что могло не занимать их, им было занятно все. Казалось, в том или ином хобби неуемная жажда жизни била неиссякаемым ключом любознательности.
«Всю жизнь рисовал»
И вроде при деле, и работа по душе, и зарплата достойная, в семье более-менее все хорошо, дети радуют. Но невозможно победить творческий зуд, который впервые Смоляков испытал ребенком, когда с родителями жил в Краснодарском крае.
— Там я участвовал в межшкольных выставках рисунка и однажды занял вместе с еще одним парнем первое место, — вспоминает Владимир Андреевич. — Наша школа отправила мои работы на конкурс в Краснодар, где я занял одно из призовых мест. Организаторы конкурса предложили мне учиться в специальной школе для одаренных художников, открытой в Майкопе.
Однако тому не суждено было сбыться, поскольку мама будущего карикатуриста решила вернуться в Казахстан, откуда в Краснодарский край переехала с семьей несколькими годами ранее.
— Я всю жизнь рисовал: в техникуме до службы в армии, и в армии, и потом, когда получал высшее образование и работал, — рассказывает Смоляков. — И мои юмористические рисунки публиковались в газетах на Дальнем Востоке. Даже «Советский спорт» подворовывал некоторые мои работы: гляжу, мой рисунок, а фамилия автора — другая.
Перед тем, как отправить в газету ту или иную работу, качество рисунка Владимир Андреевич проверял на товарищах.
— Если реакция положительная и то, что я хотел донести, удалось, тогда отдаю рисунок в газету, — продолжает он. — А когда был студентом, за один рисунок мне платили по двенадцать рублей (в то время зарплата у простого рабочего была — шестьдесят).
Когда волею судеб в 1970 году Смоляков переехал жить в Евпаторию, здесь уже выходила наша газета. Она-то и привлекла внимание карикатуриста-любителя. Однажды он пришел в редакцию с предложением опубликовать свои рисунки. Ответственному секретарю «ЕЗ» те понравились, и на протяжении 70‑х годов прошлого века работы Смолякова регулярно веселили читателей нашей газеты. Одна из его первых работ была опубликована на страницах издания почти полвека тому назад. На рисунке внезапно «ожившее» лисье манто стремится соскочить с шеи изысканно одетой дамы, чтобы поймать петуха, неожиданно возникшего на пути обладательницы.
«Глоток свежего воздуха»
Сегодня, в век мемов и «прикольных видосиков», такие рисунки выглядят полезным ископаемым советской эпохи и представляют интерес для историков и культурологов. Несомненно, карикатура — ценный атрибут советской культуры. Появляясь каждый день на страницах центральных газет, сатирические рисунки служили оружием в борьбе с врагами государства и пороками общества, их героями становились реальные люди и собирательные образы-типажи, а темами — внешняя политика и проблемы общества.
— Раньше ж было как? — говорит Смоляков. — Открываешь журнал, газету — сзади юмористические рисунки. Это как глоток свежего воздуха, в этих рисунках отражалась наша повседневная жизнь.
В 1991‑м эта самая жизнь не прекратилась, но стала слишком другой. Да и тон постсоветских карикатур стал куда более грубым, прямолинейным, нередко похабным. Разумеется, тихому «безобидному» юмору, которым полвека назад щедро делился с земляками Владимир Андреевич, в постсоветской действительности, по большому счету, места не нашлось. Проще говоря, стремившимся выжить кто как может гражданам бывшего Советского Союза было не до милых картинок. Как, впрочем, не до улыбок, которые те, по идее, должны были вызывать. Не говоря уже о том, что после распада СССР напрочь отпала необходимость в эзоповом языке карикатуры. На этом фоне симптоматичной выглядит и судьба легендарного юмористического журнала «Крокодил», который, несмотря на весьма активные усилия по его реанимации, еще 14 лет назад приказал долго жить. И чего только ни делали владельцы издания: в 2000 году, пытаясь радикально модифицировать популярный журнал, сменили формат на A4, бумагу — на глянец, периодичность — с ежемесячной на еженедельную. Увы, вернуть интерес широкой публики к изданию не удалось, и новые инвесторы закрыли проект, уволив всех сотрудников. С сентября 2001 года выходил журнал сатиры и юмора «Новый Крокодил». Но и его печатная жизнь закончилась в августе 2004‑го из-за проблем с финансированием. Через год в Москве возобновили выпуск издания с прежним названием. Однако, как отмечалось в прессе тех лет, рассчитанный не на широкие массы, а лишь на узкий круг эстетствующей интеллигенции, он не смог завоевать прежней известности и окончательно закрылся в 2008 году.
В юморе нет запретных тем, считает Смоляков. Тем не менее, он — не «Шарли», ибо убежден: юмор не может быть обидным. Защищая горячо любимого им классика французской карикатуры Жана Эффеля, прославившегося сборником работ «Сотворение мира» на темы Ветхого Завета, Владимир Андреевич заверяет, что тот никак не мог оскорбить чувств верующих.
— Если чувства у человека здоровые и сам он здоровый, это исключено, а если человек болен, то он и будет смотреть на все со своей болезненной точки зрения, — полагает евпаториец.
За свои 83 года жизни Смоляков создал около семисот, как он сам их называет, «рисунков с юмористическим уклоном». Пятьсот из них автор без лишней скромности именует первоклассными. Правда, заранее просит особо его на расхваливать, ссылаясь на то, что никакой славы ему не надо.
— Глядя на рисунки Херлуфа Бидструпа или Жана Эффеля, — напоминает он, — люди оздоравливались, у них взгляд на жизнь менялся, они по-другому начинали воспринимать жизнь. А сейчас на улицах магазинов меньше, чем аптек!..
Игорь ЛИТВИНЕНКО.
Фото автора.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 31(19530) от 12.08.2022 г.
