Исполнилось 90 лет со дня рождения скульптора и художника Валентины Снеговской

«Ты же знаешь Снеговскую?» - в ответ юная евпаторийка (за плечами вышка) молча моргает в недоумении, будто спрашиваю о чем-то неприличном. «Ну, Валентина Сергеевна?» - растерянный взгляд замирает на прекрасном юном лице. Будь скульптором, ей-богу, вылепил! Снеговская точно вылепила бы! Да еще как! Со всей стремительностью ее рвущегося наружу таланта. Но только нет ее, Снеговской. Ни на свете этом, ни в прелестной головке бедной девушки, которую своим вопросом невольно застал врасплох. И вдруг сам собой рождается страшный, по сути, штамп, достойный маразмирующего старого сноба: впрочем, откуда ей, молодой, знать, кто такая Снеговская, Валентина? И тут же, опомнившись, сам себе: а ведь должно быть откуда! И есть! Сорок лет как работает созданная по инициативе именно Снеговской Евпаторийская детская художественная школа. И до сих пор заплетает косы ее девочка у местной станции переливания крови. 

«Главное, что школа состоялась!»

— В те годы я часто посещал заседания клуба любителей поэзии (на них также бывала Валентина Сергеевна, которая, будучи великолепно знакомой с мировой литературой и русской поэзией, нередко участвовала в клубных дискуссиях), — ​вспоминает Склярук. — ​Однажды на одном из заседаний клуба ко мне подошла приятная женщина среднего возраста, которая уже через несколько минут восторженно поведала об организации в нашем городе художественной школы, которую она уже возглавляет, и пригласила меня по чьей-то рекомендации (кажется, Ады Харитоновны Эренгросс) помочь ей в этом очень нужном деле. Оказалось, что моя новая знакомая — ​член Союза художников СССР, участница всесоюзных и международных выставок изобразительного искусства, скульптуры, живописи, графики Валентина Сергеевна Снеговская. Евпатория со своей удивительной древней историей, архитектурными ансамблями, замечательными культурными традициями всегда притягивала к себе людей творческих, талантливых и добрых. Я был поражен рассказом Валентины Сергеевны о своем творчестве, любви к искусству, ее глубокими знаниями в области живописи и скульптуры, ее педагогическими находками и планами на будущее. И сразу же согласился способствовать со своей стороны решению многих возникших проблем, несмотря на загруженность на основной работе. Главное, что школа состоялась!

Скляруку основатель Евпаторийской детской художественной школы запомнилась человеком, преданным искусству, и прежде всего талантливым организатором.

— Это был человек-эпоха, выдающаяся личность, — ​констатирует Александр Семенович. — ​Она внесла очень большой вклад в культуру города, в пропаганду искусства.

«Ее сущностью был авангард»

Выпускника Евпаторийской ДХШ, будущего скульптора Александра Колесника Снеговская фактически подготовила к успешному поступлению в одно из ведущих в Советском Союзе творческих училищ, по окончании которого он продолжил обучение в альма-матер Валентины Сергеевны — ​легендарной Строгановке (ныне Московская государственная художественно-промышленная академия имени С.Г. Строганова).

— Ее сущностью был авангард, она вообще была человеком, склонным к сюрреалистическим композициям, — ​рассказывает он. — ​В школе позволяла нам экспериментировать, при этом не забывая о классическом обучении. Снеговская была чутким преподавателем. Но не педагогом, поскольку не интересовалась, чем мы живем, чем дышим, ее интересовало одно: мы должны проявить себя в творческом плане. И она позволяла любые эксперименты: хотите витраж — ​пожалуйста, будут вам материалы и инструменты, хотите чеканку — ​не вопрос. Хотя это не входило в обязательную программу обучения в тогдашней художественной школе, для которой, надо сказать, она подобрала преподавателей исключительно талантливых.

Колесник напомнил, что работы Валентины Сергеевны украшают пространства не только Евпатории, но и некоторых других крымских городов.

— Десятки ее работ разбросаны по евпаторийским санаториям, — ​рассказывает скульптор. — ​По правде говоря, Снеговская была фигурой на две-три головы выше большинства местных художников, из-за чего те, не дотягивая, ее недолюбливали. Она брала какой-то первобытной харизмой, бесконечно пробивая всевозможные проекты, и тем самым получала заказы не только для себя, но и для коллег-единомышленников.

Другому выпускнику художественной школы, живописцу и графику Анатолию Прилепскому Снеговская навсегда запомнилась «вкусной речью».

— У нее был потрясающе правильный русский язык, на котором она формулировала такие же правильные вещи, — ​вспоминает художник. — ​А еще — ​коронная фраза: «Делайте все легко и просто, не заморачивайтесь». Мне было сладостно слушать Валентину Сергеевну. Справедливости ради скажу, что, будучи по своей творческой сути модернистом, эдакой футуристкой, мои скульптурные работы она постоянно критиковала за излишнюю натуралистичность. Однажды я с натуры вылепил грушу, безупречно повторяющую оригинал, и Снеговская сказала: «Это слащаво и слишком натуралистично». Воистину прав был великий, сказавший: «Истинный художник отображает не натуру, а воображение». Она учила тому же.

И как творец Валентина Снеговская была успешна, убежден Прилепский.

— Нетривиальность и совершенная нетрадиционность были ее несомненной заслугой, — ​полагает он и с некоторым сожалением добавляет:

— После окончания школы при встречах она постоянно звала меня в гости, как и другие преподаватели, но я почему-то жутко стеснялся принять приглашение. Теперь жалею.

Василий АКУЛОВ.

Фото автора.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 1(19449) от 15.01.2021 г.