В Евпаторийском краеведческом музее провели мемориальную выставку одного дня, посвященную памяти нашего замечательного земляка, крымского художника, ветерана Великой Отечественной вой­ны Владимира Звягинцева (1922–2001). В экспозицию вошли работы мастера из частных коллекций, а также копии наградных листов и фото, которые хранятся в музее.

«Духовная встреча»

Сто тысяч раз прав был заслуженный работник культуры Крыма Александр Склярук, когда, обращаясь к присутствующим, назвал выставку «удивительной духовной встречей».

— Сюда никого не заставляли идти, на это мероприятие, — подчеркнул он.

И вправду, по долгу сердца в хмурое позднее декабрьское утро люди от мала до велика пришли в музей, чтобы вспомнить очень светлого человека. Самому Скляруку Звягинцев запомнился «солнечным человеком, во взгляде которого всегда звучал добрый вопрос».

— Причем у него был такой же добрый ответ на этот самый вопрос, он прекрасно разбирался в искусстве, много рассказывал про общение с учениками, — отметил Александр Семенович. — Я часто бывал у него в мастерской. И он всегда мне говорил: «Возьми любую работу, какую хочешь!» И никогда я не брал, ­почему-то стеснялся. Теперь уже много лет жалею об этом.

Увы, есть о чем жалеть и вашему покорному слуге. На рубеже веков судьба давала возможность познакомиться со Звягинцевым. Однажды вечером наш общий приятель позвонил прямо из квартиры Владимира Федоровича и, ссылаясь на благосклонность и радушие хозяина, пригласил разделить с ними радость человеческого общения. Испытав присущий юношам приступ странной неловкости, вежливо отказался, сославшись на довольно позднее для зимней Евпатории, а с тогдашним уличным освещением еще и достаточно темное, время. Спустя несколько лет, когда Звягинцева уже не было на этом свете, очень близкая девушка, ровесница, ­как-то обронила, что приятельствовала с Владимиром Федоровичем. И ­тут-то я понял, что в свои почти восемьдесят по духу Звягинцев был едва ли не моложе и ее, и меня. Влюбленность в жизнь позволяла этому яркому человеку, несмотря на тяжкий груз личной истории, колоссальный опыт, регалии и прочие детали общественной жизни, оставаться для молодых своим. Воистину, у Бога все живы. И спустя 22 года казавшаяся уже было невозможной встреча произошла. Причем в очень хорошей компании.

Ее инициатор, начальник управления культуры и межнациональных отношений администрации Евпатории Вероника Надеева отметила, что, пожалуй, трудно найти светлее, искреннее, «настоящее» человека, чем Владимир Федорович.

— Хотя я знаю очень много потрясающих, прекрасных людей, — призналась она. — В этом году исполнилось сто лет со дня рождения Владимира Федоровича. Летом проводились мемориальные мероприятия. Но, подводя итоги этого года, Года культурного наследия народов Российской Федерации, считаю его вклад в культуру Республики Крым и нашего города нашим местным достоянием. Таких людей надо помнить. К сожалению, не так много работ его осталось. Но я помню каждую его лекцию в нашей восьмой школе, когда он рассказывал о своей жизни, боевом пути, и позже, когда в Крымском гуманитарном колледже преподавал историю искусств. Как он рассказывал! Несмотря на всю грязь, на все пережитые ужасы вой­ны, как он любил этот мир, как доносил эту любовь детям!..

«Гений места»

Работавший долгие годы завклубом Евпаторийского санатория Министерства обороны (ныне Евпаторийский военный детский клинический санаторий имени Елизаветы Глинки Минобороны РФ. — Ред.) Александр Кефели отметил, что, несмотря на какие бы то ни было невзгоды, Владимир Федорович всегда сохранял отличное настроение.

— В нем погиб прекрасный драматический актер, ведь главное у актера — глаза, глазами можно все что хочешь сыграть, — уверен он. — А у Звягинцева были выразительные большие голубые глаза, такие разные!.. Он применял свой актерский талант во время работы в санатории, куда меня взяли заведующим клубом. Конечно, я не все умел, не все знал, учился у него ежедневно. Он все пропускал через юмор. А о вой­не неохотно рассказывал. И если Юрия Волкова, бывшего, как и Владимир Федорович, защитником Севастополя, вой­на держала за горло до конца дней, снилась ему и заставляла о ней писать, заново ее переживать, то Звягинцев, наоборот, уходил от этого. Поэтому его работы — такие солнечные. Они очень нравились людям. В клубе санатория мы устраивали выставки работ Владимира Федоровича, их посещали сотни людей, многие были потрясены. Массу его картин как частичку Евпатории их обладатели, эмигрируя в прошлом веке в те же Израиль или Германию, увезли с собой.

Поэт Сергей Овчаренко вспомнил, как сорок лет назад квартиры тогдашних новостроек на улице Демышева обходил Владимир Федорович — человек в плаще и коричневом берете, предлагавший новоселам купить его работы для украшения интерьера:

— И вот уже сорок лет на стене моей квартиры висит пастельный рисунок Звягинцева: разрушенная Хан-­Джами изнутри, когда она была филиалом краеведческого музея, отдела религии и атеизма.

Пообщавшись с соседями, Сергей Георгиевич обнаружил у тех пять работ художника. Репродукции некоторых из них он использовал в альманахе «Это чудо мое — Евпатория!..», изданном в 2003 году, когда город с размахом отмечал 2500‑летие.

— Есть такое понятие «гений места», — напомнил поэт. — Для меня, как евпаторийца, это Звягинцев, духовой оркестр Михаила Пиастро — в ­общем-то, незаметные для властей предержащих люди, которые тихо делали свое дело, переполненные любовью к нашему городу.

Как член комитета по присуждению Дувановской премии Овчаренко призвал потенциальных номинаторов ходатайствовать перед комитетом о посмертном присуждении этой премии Владимиру Звягинцеву.

— Это самое малое, что город мог бы для него сделать, — убежден Сергей Георгиевич. — Это было бы справедливо и достойно.

Вдова художника Галина Звягинцева заверила, что при жизни супруг оставлял неизгладимый свет в душе людей, с которыми его сводила судьба, независимо от того, художниками те были, дизайнерами, врачами или автомеханиками:

— Человек просто становился другим, Владимир Федорович его заряжал своей энергетикой. Я больше никогда не видела у людей столько энергии, столько положительных эмоций, сколько было у него.

Встреча закончилась — и работы мастера, шикарные рамы к которым художник, кстати, выполнил сам, отправились по домам. Но праздник молодости по имени Владимир Звягинцев продолжился. К выходу картины мастера «провожали» воспитанники Евпаторийской детской художественной школы имени Юрия Волкова.

Олег СЕРГЕЕВ.

Фото автора.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 48(19547) от 9.12.2022 г.