«Родилась я в Евпатории 22 декабря 1938 года. По рассказам родителей, жизнь в Крыму была мирной и счастливой. Через год после меня родился братик. Как говорится, живите и радуйтесь — растите детей, трудитесь на благо людей. При этом мама моя стремилась быть полезной обществу, проявить свои способности. А в воспитании малышей ей помогала сестра. И надо же было так сложиться обстоятельствам, что летом 1941‑го года мамина сестра вместе с маленьким племянником — моим братишкой — отправилась погостить к родным на Украину. Маленький родственник из Крыма там всем пришелся по душе, нянчили его с удовольствием, кормили всякими вкусностями. Вот и договорились, что до осени поживет мой братик в гостеприимном украинском селе. А тетя возвратилась в Евпаторию одна. Кто же мог знать, что через несколько дней начнется Великая Отечественная вой­на! Маленький ребенок оказался оторванным от семьи на несколько мучительно тяжелых военных лет.

Конечно, я совершенно не помню довоенного времени, не помню и октября 1941‑го, когда отца призвали в армию и направили воевать в Севастополь. Там он был ранен в январе 1942 года, после чего попал в госпиталь, два года долечивался и учился ходить на костылях на Дальнем Востоке. Едва встав на ноги, весной 1944 года, будучи инвалидом, мой отец рванул из Уссурийска на Украину. Там разыскал четырехлетнего сына и вместе с ним возвратился домой — в Евпаторию, к нам с мамой.

В моей памяти всплывают лишь отрывочные эпизоды военного времени — уже после того, как началась оккупация. Мои ровесники не знали и не понимали, что раньше была другая жизнь — без гортанной немецкой речи, без выстрелов в закоулках старых кварталов, без развалин складов, где копошились голодные старики и дети. Нам не с чем было сравнивать свое настоящее. Поэтому мы безропотно довольствовались тем, что есть.

Поначалу мы даже не опасались немцев — наблюдали за ними издали, вот и все впечатления. Но после морского десанта, который высадился на евпаторийском берегу 5 января 1942 года и был зверски уничтожен фашистами, они начали лютовать. Взрослые старались оградить маленьких детей от любых контактов с немцами и румынами. Но однажды возле нашего проходного двора (а жили мы на улице Хозяйственной, 5) появился возбужденный немец, схватил меня за руку и на невнятном русском языке требовал отдать украденные у него часы. Я лишь молча смотрела на него широко открытыми глазами. В итоге выяснилось, что часы у немца тайком умыкнул румын и тут же, пытаясь замести следы, указал на меня, дескать, вот воровка. У немца хватило понимания, что у маленькой русской девочки самой природой не заложена способность взять чужое. Он меня отпустил. Но страх перед чужаками уже поселился в сознании.

По-настоящему ужас и страх я испытала после того, как стала невольным свидетелем последствий жуткой расправы фашистов с мужским населением города. Тетя моя жила в районе, где располагался санаторий имени 40‑летия Октября. И мы с мамой ходили туда пешком в вечернее время. Освещения на улицах, конечно, не было. Шли через сад имени Ленина, тогда он был огорожен забором. И вдруг мы натолкнулись на дерево. Слева на ветке висело бездыханное тело. Мы помчались от него в панике. Возле роддома наткнулись на второго повешенного, на улице Приморской — на третьего. Так расправлялись фашисты с мужчинами, устрашая всех горожан. Сочувствующих морякам-­десантникам также уничтожали. Так, мамин брат был расстрелян на Красной горке, бабушка периодически ходила туда, нашла там резиновую калошу, до конца своей жизни показывала ее всем родственникам, храня память о сыне.

Еще помню рассказ соседки о том, что после десанта раненые моряки, истекая кровью, прятались среди зарослей на берегу. Женщина отважилась приблизиться к берегу в надежде, что ей удастся тайком перебросить страдальцам куски белой простыни для перевязок. Однако немец грубо отогнал ее от кустов, пригрозив автоматом.

Среди плененных евпаторийцев оказался и муж моей тети. Его отправили в лагерь ­где-то под Саками. Обезумевшие от горя женщины — тетя и моя мама, прихватив с собой меня (не с кем было оставить), отправились пешком к этому лагерю. Понятно, что путь был изнурительный и безрезультатный. Возвращаться домой, да еще со мной на руках, уже не было никаких сил. Женщины буквально упали на дороге. Водитель ехавшей в сторону Евпатории немецкой санитарной машины пытался прогнать нас с проезжей части. Затем разрешил влезть внутрь машины, под железные походные настилы с матрацами (для перевозки раненых). Мы всю дорогу лежали на железном полу, в духоте и пыли под матрацами. На постель не положили даже ребенка. Побрезговали. Но хоть довезли…

Когда Евпаторию освободили, 13 апреля 1944 года, я уже осознанно радовалась, что вокруг не было фашистов. А вскоре случилось самое радостное событие в нашей семье. На станции Товарной мы с мамой и тетей встречали моего папочку и братика, добравшихся домой с освобожденной Украины. Отец с трудом ковылял на костылях. Мы с восторгом смотрели на него, настоящего героя. И я впервые осознанно вглядывалась в родные лица. И братик, конечно, тоже.

После долгожданной Победы жизнь постепенно наладилась. В 1946 году я пошла в школу. Для всех моих сверстников это была большая радость. Учились старательно. Гордились школьной формой, пионерским галстуком. После школы я окончила медицинское училище, профессию выбрала по призванию. Прежде всего хотела облегчить состояние инвалидов, таких как мой отец. Он ведь нашел в себе силы превозмочь болезни, трудился до конца жизни, никогда не падал духом. Вот и я следую его примеру. Работала медсестрой в Центральной курортной поликлинике, санатории «Ударник». Трудовой стаж у меня — 37 лет. А еще я всегда с удовольствием занималась общественной работой. Была членом городского комитета народного контроля. Активно участвовала в различных конкурсах, викторинах. Очень люблю нашу городскую газету «Евпаторийская здравница». С 2014 года регулярно участвовала и не раз побеждала в проводимых редакцией викторинах, награждена дипломами и ценными подарками.

И сегодня я стараюсь шагать в ногу со временем, несмотря на перенесенную болезнь. Превозмогать трудности мне помогает закалка военных лет, а также надежная поддержка дочери, внуков, трудовых коллективов, друзей и ветеранов города. Свои раздумья я облекла в стихотворную форму:

 

 

Спасибо любимой Евпатории. Желаю всем здоровья, светлых помыслов и благополучия».