«ЕЗ» продолжает цикл публикаций с историями тех, в чьих судьбах навсегда оставила отпечаток Великая Отечественная война.
Христофор Иванович ПУЛАНДЖАКЛИ, 1934 года рождения, уроженец Евпатории. Воспоминания Христофора Ивановича записала его внучка Кристина Шульгина:
«Мои родители проживали в Крыму с конца XIX века. Отец мой, Иван Васильевич Пуланджакли, был атаманом рыболовецкой бригады на Большом Атлеше — при деревне Караджа (ныне Оленевка Черноморского района). Жили мы в Евпатории, в доме нашего дяди на Пролетарской улице, 23. К сожалению, нашей семье, состоявшей из восьми человек, довелось пережить испытания времен сталинизма: мой отец 15 декабря 1937 года был арестован на пять лет.
А в общем, в 30-е годы время было мирное и дружное: все соседи, люди разных национальностей тесно общались друг с другом, с местными знакомыми. Однако наше общее спокойствие и благополучие нарушила война. А с началом оккупации в Крыму во все семьи постучали беды и страх. Особенно тяжело было нашей матери: она оставалась без мужа с четырьмя дочерями и тремя сыновьями.
В 1941 году мне было семь лет, осенью я пошел в первый класс средней школы № 1. Проучился всего лишь несколько месяцев, потом школу распустили и сделали в ней госпиталь. Мама очень просила нас, детей, чтобы мы постоянно были под ее наблюдением, так как немцы часто делали облавы, жестоко расправлялись с местным населением при неповиновении. В любой момент можно было пострадать. Дети опасались лишний раз выйти на улицу.
Во время оккупации мы жили очень бедно, продуктов не хватало. Помню, как однажды самолеты разбомбили склад с зерном и я, набравшись храбрости, взял стаканчик и пошел к развалинам склада выбирать обгоревшую пшеницу. Набрал чуть больше половины стакана и благополучно принес домой. Мама на простой воде приготовила нам из этой пшеницы кашу без масла и соли. Было тяжело ее есть, потом сильно болел живот, но мы даже не думали жаловаться.
В ноябре 1941 года, чтобы не быть обузой родственникам, мы переехали в дом на улице 13 Ноября, 17. У каждого члена семьи были свои обязанности. Я, как мужчина, должен был носить воду из колонки, заготавливать уголь для печки, топить приходилось с ранней осени, потому что было очень холодно. И голодно. Выживали благодаря знакомой, которая работала посудомойщицей. Она приносила нашей семье остатки от обедов. Для нас это было настоящей радостью. Мама не могла работать, прокормить нас ей было не под силу. В нашей семье работала только старшая сестра, но вскоре начал работать и брат.
Я никогда не забуду день, когда в 1942 году стал свидетелем полета горящего самолета вдоль проспекта Ленина. Он летел в сторону озера Мойнаки настолько низко над домом, что чуть не зацепил дымовую трубу. Дети бежали вслед за самолетом, всем казалось, его легко можно догнать. Однако он быстро удалялся, и мы потеряли его след. Через некоторое время последовало сообщение, что за городом этот самолет упал. Было странно, страшно и больно чувствовать себя очевидцем этого события.
Очень ярко помню еще один день. Вечером 12 апреля 1944 года, когда мы ложились спать, в городе еще были немцы. А ранним утром 13 апреля мы услышали крики «Ура!». Сначала я подумал, что эти крики мне мерещатся, потому что знал: при немцах такие возгласы были невозможны. Мы с ребятами-соседями собрались и побежали на Театральную площадь. На радостные крики сбежалось очень много народа. Многие по слухам предполагали, что грядет освобождение Крыма (уже раздавали листовки). А на площади громко играла музыка — атмосфера веселья была очень непривычной для того времени.
Я никак не мог понять, что же происходит: мне было сложно поверить в такую радость. Чуть позже на площадь въехала советская машина (полуторка) с открытым кузовом, где сидели человек 8–10 наших солдат. Машина остановилась, солдаты быстро спрыгнули, получили указание старшего и разбежались по точкам, где наблюдали за порядком. Тут я услышал звуки мотора, а вскоре увидел, как подъехали еще две машины, в несколько раз больше, крытые брезентом, в которых находились немецкие каратели. Они остановились около киосков, где торговали газированной водой и газетами. В это время послышалось несколько выстрелов в сторону карателей, их машины резко уехали в сторону озера Мойнаки. Народ с площади не расходился, все ждали исхода сражения наших освободителей с позорно бегущими оккупантами. Позже на проспекте показалась группа пленных, которую наши солдаты вели к площади. В глаза бросились перевязанные руки и головы немцев, их порванная одежда. Тут же состоялся военный полевой суд: у пленных проверили и изъяли документы, одних увели в сторону, других сразу судили. Горожан попросили разойтись, а мы, мальчишки, спрятались за забор. Помню, что неожиданно последовало несколько выстрелов. Чувства, которые тогда возникли, слишком сложно описать. Детям довелось познать жестокость и суровые законы войны, которые, казалось бы, не подвластны пониманию ребенка.
В конце апреля мы с мальчишками оказались в зале городского театра, где было прощание с летчиком-генералом, за чьим сбитым самолетом мы пытались угнаться в 1942-м году. Этот день также остался у меня в памяти: я увидел гроб и красные подушки с таким количеством орденов и наград, какого я не видел никогда в жизни. Во время захоронения мы посмотрели невероятный мощный салют, а по небу пролетело столько самолетов, что они на некоторое время закрыли собой солнце.
На второй день после освобождения Евпатории горожане общими усилиями начали возобновлять мирную жизнь: восстанавливали предприятия, разрушенные санатории, здания. Жизнь бурлила вокруг, и город хорошел на моих глазах. Однако судьбу моего народа — крымских греков — постигло очередное испытание: 27 июня 1944 года нашу семью депортировали с полуострова…
С 1962 года я с родственниками и детьми летом приезжал на море в свой самый любимый город. Всегда стремился вернуться в Евпаторию, где вырос и провел детство. В 2000-м году, на 67-м году жизни мне удалось это сделать. Поселившись в Евпатории, я посчитал своим долгом внести посильный вклад в развитие межнациональных отношений горожан — много лет возглавлял Евпаторийское национально-культурное греческое общество.
С начала войны прошло более 80 лет, мы пережили все тяготы и нужду. Ребенком я испытал много горя. Но я всегда верил, что будет счастливое время, когда горожане совместными усилиями возродят славу нашего солнечного курорта. Наша общая цель — созидательный труд на благо родной Евпатории».
Публикацию подготовила Нина ЩЕРБАКОВА, член Союза журналистов России.
Фото Кристины Шульгиной.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 38(19537) от 30.09.2022 г.
