Владимир Федорович Бартенев — выдающийся математик, который воспитал не одно поколение школьников, прививая им любовь к точным наукам. За 43 года педагогического стажа он достиг больших успехов, благодарные выпускники называют его Учителем с большой буквы. Сорок лет педагог посвятил работе в ЕУВК «Интеграл», а сейчас уходит на заслуженный отдых. Корреспондент «ЕЗ» побеседовала с талантливым педагогом.

— Владимир Федорович, все выдающиеся люди, профессионалы своего дела, когда-то тоже были школьниками и студентами, с чего-то начинали… Вы помните свой первый урок в роли преподавателя?

— Я начал свою педагогическую деятельность в Симферополе еще будучи студентом. Помню, проходил практику и мне надо было дать десять уроков в одной из школ города. И тут произошла неприятность: у учителя математики, преподающего в этой школе, тяжело заболела дочка. Надо было кому-то ее заменить, и мне дали всю эту нагрузку. Тогда я дал более тридцати уроков. Конечно, поначалу, когда шел к ученикам, детально расписывал план занятия, вплоть до своих реплик. Вообще я всегда тщательно готовился к урокам и старался не подвести звание учителя математики.

Я никогда сильно не переживал, никогда не боялся. У меня не было проблем с дисциплиной. И самое главное: во время уроков я хотел не просто дать материал, а еще и проверить, усвоили ли ребята пройденное. Однажды меня спросили, о чем я мечтаю как педагог. И я понял, что мечтаю, чтобы мои дети с удовольствием шли в школу и не сбегали с моих уроков. Я смотрел на учеников своего отца и думал: «К нему идут ученики, а пойдут ли ко мне?»

Думаю, мне удалось заинтересовать ребят: на моих уроках иногда сидели даже ученики из других классов.

— Поддерживаете ли вы отношения с учениками после выпуска?

— В моем телефоне полно номеров моих учеников, которые сейчас живут даже в других странах. Однажды я был за рубежом и даже там встречал своих учеников. Работая почти всю свою жизнь в «Интеграле», я выпустил очень много ребят. И большинство из них помнят меня, звонят, интересуются. А если помнят — ​это уже что-то значит…

— Случались ли у вас конфликты с ребятами?

— Вы знаете, я не могу вспомнить. Наверное, какие-то были. Но по отношению к своим ученикам я запретил себе некоторые вещи: во‑первых, повышать голос. Во-вторых, писать замечания в дневнике. Например: «Бегал по коридору». Зачем? Ведь это ребенок, и неудивительно, что на перемене ему хочется побегать! В том же случае, если, например, ученик что-то разбил, можно позвонить родителям и уладить конфликт. А если это будет написано красным в дневнике, все будут читать это целый год… Я отказался от таких методов.

Помимо этого я навсегда зарекся выгонять ученика из класса. Мог поставить в угол, но не выгонял. Да и как я мог конфликтовать с ребенком, с которым мы на разных уровнях? Кем я стал бы в глазах детей?

— Чем отличаются нынешние школьники от учеников двадцатилетней давности? Поговаривают, что сегодняшнее поколение более цинично…

— Ребята сейчас более эрудированные, они же — ​более циничны и практичны. Компьютер позволяет им развиваться, но как-то однобоко… И тогда были, и сейчас есть двоечники. И, мне кажется, эта грань различия между поколениями практически неразличима, но она есть. Дети сейчас нормальные, как и всегда, просто время движется вперед, и мы живем уже совсем в другом мире. А я всегда боялся выпасть из современного движения…

— Среди школьников встречаются ученики, которым тяжело дается математика. Как вы относитесь к таким ребятам?

— Нутром я понимаю, что не все становятся математиками… Да, есть такие ученики, которым даже невозможно помочь. Вот сейчас, уходя на пенсию, я оставил два класса, и больше переживаю именно за тех детей, которым мой предмет дается тяжело.

Сейчас школьная программа подразумевает знания очень высокого уровня. Сдать экзамены без особой подготовки невозможно. Особенно если сдавать профильную математику. А ведь самое сложное — ​не поступить в вуз, а удержаться там. Первый курс очень тяжелый, особенно для тех, кто учится на специальностях, связанных с математикой. Я старался готовить ребят к этому трудному периоду.

— Как известно, у вас есть собственная методика обучения. Расскажите, пожалуйста, подробнее о ее особенностях.

— Анатоль Франс (французский писатель. — ​Ред.) сказал: «Учиться можно только забавляясь». Я решил ввести своеобразную валюту, «матбакс» — ​для учеников он служил отложенной пятеркой. На одной стороне моей валюты были изображены великие математики, о которых я при случае рассказывал. В программе этого нет, но любой эрудированный человек должен знать по крайней мере таких выдающихся математиков, как Николай Лобачевский. На каждом матбаксе был такой девиз: «С нами Гаусс!» Так однажды сорванцы из 11-М написали: «С нами Бартенев!» Мне было очень приятно: меня поставили наравне с великим математиком. Наверное, я делал все верно.

Так вот, «матбакс» стимулировал детей к учебе. Им очень нравилась эта своеобразная игра. Работала она так: если человек подавал какую-то идею, которая помогала всему классу решить проблему, или решал сложную задачу, я мог выдать ему «матбакс» и «отложить» оценку. Ученик в любое время мог прийти ко мне и показать «матбакс», и я ставил ему заслуженную пятерку.

К тому же я проверял домашнее задание не так, как другие учителя. На уроке я всегда сначала уточнял, какие сложности возникли в процессе выполнения, что было непонятно. А если забывал спросить, ученики спрашивали сами: знали, что через пару дней будет самостоятельная работа, на которой я дам похожие задания.

— Тяжело прощаться со школой?

— Это решение далось мне тяжело. Я знал, что мне будет очень нелегко прощаться со школой. Если бы не состояние здоровья, еще бы работал и работал. В школу я всегда бежал с радостью и хотел, чтобы мои ученики тоже хотели туда возвращаться. И поэтому ломать привычный для меня режим очень тяжело. Сейчас ложусь и начинаю думать: как завтра лучше построить урок, если материал тяжелый, как рассказать? Наверное, так будет еще очень долго.

В какой-то момент я стал понимать своего отца, который тоже до последнего добросовестно работал. Недаром единственная улица в Крыму, названная в честь учителя, носит его фамилию.

Конечно, я многое потерял, уйдя из школы… Общение с педагогами-математиками из шестой школы — ​это академический уровень, лучшие курсы повышения квалификации! Мне очень повезло в этом плане.

И я чувствую внутреннюю вину перед своими учениками, ведь я оставил там моих девчонок и мальчишек, которых люблю. Бывало всякое: и ругал, и хвалил их, но они ценили меня… В пятницу, 18 декабря, пришли проводить меня на пенсию. Я был очень тронут. А те, кто не смог прийти, написали трогательные сообщения. Знаю, что они всегда будут ждать меня в гости, а я обязательно буду к ним заглядывать.

— Какие самые яркие воспоминания останутся у вас о работе?

— Ярких воспоминаний за годы работы в школе — ​миллион! Иногда идешь с урока и думаешь: «Боже мой, какое счастье, что никто не видел, как я провел урок!» А иногда рассказываешь коллеге: «Какой урок я сейчас дал, просто сказка!» И это тоже счастье.

Я и в походы любил ходить с детьми, и в свое время активно участвовал в КВН. Даже в театре пел!

— Будь у вас возможность вернуться в прошлое и изменить жизнь, выбрали бы этот путь?

— Особо вариантов и не было! (Смеется.) Отец меня не заставлял становиться преподавателем. Но, когда ты ребенок учителя, ты видишь не только парадную сторону, но и всю подноготную. И мне было легче: я уже знал, на что иду. Безусловно, я бы повторил это.

Интервью вела Юлия БУРЦЕВА.

Фото из личного архива Владимира Бартенева.

Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 51(19448) от 25.12.2020 г.