Ковыряюсь —
в слипшихся макаронах…
Сейчас бы —
этого,
ароматного,
гор-р-ряченького…
И вспоминаю…
Улыбку,
половник
и тесную кухоньку,
на которой
не было
тесно…
СВЕТЯТСЯ...
Яковлевич с сомнением разглядывает огромный половник.
Не маловат?!
Наливает гостям — огненного борща.
По два…
По три половника!!
— Приятного…
Гости с опаскою пробуют огненный борщ… удивленно переглядываются.
Хор-р-рош!!
— Кушайте, пожалуйста.
Яковлевич не присаживается — рядом. Ему — некогда: нужно за компотом следить.
С удовольствием глядит на гостей.
— Люблю я вас… товарищи.
Гости отвечают — дружным звяканьем ложек.
— Такие вы… с глазами… глаза у вас… необычные. Светятся!!
Яковлевич смеется, найдя нужное слово.
Светятся.
Да.
Борщ настолько хорош, что гости не могут оторваться.
Звякают. Причмокивая.
— Редкие глаза…
Уф!!
Доели!!
— Добавки?!
И, не дожидаясь ответа, работает половником.
Два…
Три…
Три-и-и?!
Гости прикидывают возможности желудков…
Уже заполненных…
Но аромат…
Ох, и ар-р-рома-а-ат…
Но улыбка Яковлевича…
Звякают снова!!
— Хорошие вы. Светлоглазые.
Яковлевич все еще не садится.
И компот — на подходе, и гости…
Их отсюда, от плиты, — лучше видно. Всех. Сразу.
Светятся!!
Звякают!!
А Яковлевичу — хорошо-о-о-о.
У плиты стоять, добавкою заниматься. О глазах говорить.
И тоже… светиться.
Не глазами, но всем — своим — существом.
— А, товарищи?
Хорошо?!
Звякают!!
Хо-ро-шо.
Николай Столицын.
Фотоиллюстрация photocentra.ru
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 21(19368) от 7.06.2019 г.
