Расширяется…
Моя внутр.,
лит.
Евпатория…
Совершенно иная…
Непохожая на ту…
Что, хмыкая, читает
мои зарисовки…
Настолько внутр.,
что уже…
Уже — и моя.
Личная.
И родная.
МОСКВАТОРИЕЦ
Сереге звонят из Москвы.
Звонят — постоянно.
Рассказывают новости, обещают — устроить в театр, хор и т. д.
Москвичи…
Далекие, интеллигентные, крайне успешные.
— Сережа, вся Москва — в снегу.
— Сережа, может, в хоре Большого? Я — подсуечусь.
У москвичей — поставленные, звучные голоса. Абсолютная уверенность интонаций.
И все — торопятся.
Выскажут. Пообещают. И, не дожидаясь ответа, прощаются, словно навсегда.
Москвичи…
— Сергей Сергеевич, вы непременно должны…
Кому?!
— Вы — должны…
— Вы — обязаны…
КОМУ?!
Москве?!
— Вы же — москвич, и чего вам эта… эта…
Эта…
Ха…
Москвич? Серега?
Это Сережа — москвич.
Сергей Сергеевич…
А Серега?!
Серега сбрасывает очередной вызов, идет… никуда не спеша, по кромке прибоя…
Ни-ку-да, по самой-самой кромке…
И море, никуда не спеша, накатывает на берег… и откатывает, чуть задержавшись у его ног.
Черное, вечное…
На-ка-тывает, от-ка-тывает…
И не прощается.
НЕ ПРО-ЩА-ЕТСЯ.
Вот — оно. Рядом.
Навсегда?..
Навсегда-а-а…
И Серега отключает «мобильник», и, все так же не спеша, идет по самой-самой…
Москвич?!
Ха…
Серега?!
ХА!!
Москваториец!!
И море обдает его счастливую физиономию — солеными, солнечными брызгами.
Словно ласкаясь.
И одобряя.
Николай Столицын.
Фотоиллюстрация shutterstock.com.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» №51(19347) от 28.12.2018 г.
