Завтра, 15 ноября, в Нижнем Новгороде открывается передвижная выставка, посвященная наследию советской курортной архитектуры Евпатории. Автор портала Архи.ру Юлия Квасок побеседовала с авторами экспозиции.

Железнодорожный вокзал в Евпатории. Архитектор: Алексей Душкин. 1953 г. Фото Алексея Комова.

Советский человек закалялся не только в пламени боев и свете коммунистической доктрины, он исцелялся во всесоюзных здравницах. В фокусе внимания современных исследователей – Евпатория, Китеж советской курортологии, город санаториев и пионерлагерей с песчаными пляжами, теплым морем и целебным озером. Сегодня советские санатории, все эти «Чайки» и «Таврии», «Северные» и «Алмазные», посвященные героям войны и космоса, утратили былой статус: из одних варварски «выжимают» сезонную прибыль, другие пустуют в приватных резервациях и стремительно ветшают. Курортная «Атлантида» уходит в песок, память о ней постепенно «обнуляется».

У проекта «Курортград» три автора: архитектор Алексей Комов, куратор проекта «Арх Евп», посвященного архитектуре советских санаториев Евпатории; искусствовед Николай Васильев и художник Андрей Ягубский, автор электронного альманаха «Чифан». Они решили собрать утраченные элементы идеального города, зафиксировать уходящие, прояснить задуманные.

Сделали «срез» и убедились: изучение и восстановление советской курортной Евпатории способно вернуть городу не только инфраструктуру, но и статус самостоятельного культурного бренда с собственными маршрутами, экспозициями, и даже фестивальными площадками. По убеждению авторов, это не менее, а может быть и более важно, чем завершенное недавно восстановление караимского Малого Иерусалима в историческом центре Евпатории.

Передвижная выставка «Курортоград: Евпатория. Советская традиция в архитектурном наследии» – первая ласточка проекта. Беседуем с Алексеем Комовым и Николаем Васильевым: о выставке, о современном состоянии и о ценности памятников советской архитектуры курортной Евпатории.

– «Курортоград» – фантастическое слово. Что означает оно для вас? И что означает словосочетание «советская традиция»?

Николай Васильев: «Курортоград» – это концепция моногорода, но не научного или производственного или, к примеру, жилого города-спутника, но города для восстановления сил. Она могла проявиться только в условиях крупного централизованного планирования – или же стихийно вырасти, как вырастают туристские зоны в приморских странах.

В отечественной традиции, в первую очередь, советской, это означало технократический подход, подход к массовому запросу, к индустрии – конвейер стартовал с путевок, распределяемых профсоюзами и другими организациями. Дальше – путь на вокзал, откуда отдыхающие централизованно попадали в здравницы со своим, особым ритмом – море, грязи и другие процедуры, культурные и познавательный досуг. Дети отдельно – в своем детском мире.

Все это, от вокзалов до здравниц, оформлялось лучшими советскими архитекторами, дизайнерами, художниками, изучалось специальными научными дисциплинами. При этом никакой статики – разные концепции «здорового отдыха трудящихся», а с ними и архитектурные стили сменяли друг друга в 1930-е, 1950-е, 1970-е годы.

Алексей Комов: По Курортограду можно изучать историю советской архитектуры: тут вам и грязелечебница «Мойнаки», и «евпаторийский ампир» Жолтовского и Турчанинова (мало кому известный сегодня), и крымский романтический модернизм шестидесятых, и мегалиты восьмидесятых… Здесь обновлялся организм всего Союза – от Калининграда до Сахалина. Поэтому «эпоха перестройки» для города – как падение с орбиты космического корабля. Целый ряд интереснейших проектов так и остались стоять недостроенными, будто подбитая техника в «войне миров»…

Архитектура древняя и дореволюционная давно и детально изучена, ей посвящено множество книг и путеводителей. А рядом – огромный, уникальный, неизученный пласт, который сегодня находится либо в запустении, либо используется сугубо утилитарно, ради сезонной выгоды. Особенно это заметно на фоне долгожданного восстановления «Малого Иерусалима» в Старом городе. На наших глазах прерывается не сколько «советская», но вообще архитектурная городская традиция. Об этом мы и заявляем!

Евпатория. Биоклиматическая станция на набережной. Современное состояние. Архитектор: Борис Белозерский, 1932 г. Фото Алексея Комова.

– Почему вы начали именно с Евпатории? В чем ее особая архитектурная ценность по сравнению с другими крымскими здравницами?

Н.В.: Городов-курортов конечно много, есть еще и Кисловодск, и Гурзуф. Как и они, Евпатория получила первые импульсы на рубеже XIX-XX веков, но в советское время именно она стала своеобразным полигоном для создания идеального, модельного курортограда. Этому способствовала сама пространственная структура города – равнинного участка, зажатого между целебным озером и быстро прогреваемым морем.

Каждый большой этап строительства здравниц ложился в дореволюционную сетку улиц, очень удачно разбитую, и каждый такой временной и стилистический слой был своеобразной попыткой заново осмыслить и найти, «проявить» в Евпатории идеальный город. Как есть Малый Иерусалим караимов внутри татарского Гезлёва в Евпатории, так и тут есть свой Иерусалим – рай советского курортника – не «дикаря», но члена коллектива – профсоюза или пионерского отряда. Вместе это дает уникальный срез почти всей отечественной архитектуры XX века.

А.К.: Евпатория безумно разнообразна, и в этом разнообразии заложен «генетический код» традиции и трансформации. Здесь очень самобытная, очень яркая архитектура – каждая эпоха, каждый стиль, каждый дом настолько впечатляют! Такого вы не найдете ни в аристократичной Ялте, ни в патриархальном Гурзуфе. Кого-то лечат грязевые процедуры и солнечные ванны с массажем, а меня – здешняя архитектура, контекст. Я здесь – как рыба в воде, я чувствую эти корни, может быть, поэтому так привязан ко многим уголкам. С нетерпением жду, когда после реставрации «Малого Иерусалима», дойдет очередь и до евпаторийского модерна. А там…

Евпатория. Санаторий имени 40-летия Октября, архитектор: В. Турчанинов, 1957 г. Фотография Николая Васильева.

– Дойдет и до Курортограда. Круг архитекторов всероссийской здравницы не мог обойтись без легендарных зодчих. Кто они?

Н.В.: Жолтовский, Душкин, Турчанинов – это только имена звезд сталинской эпохи, позже модернистская архитектура стала более анонимной и ещё ждет своих исследователей.

А.К.: Борис Белозерский – первый крымский советский архитектор, родоначальник и преданный адепт советской традиции крымской архитектуры, руководитель Симферопольского Гипрогора. Эта ключевая фигура в истории крымского градостроительства не должна оставаться в тени, нужно, чтобы о нем знали за пределами полуострова.

– В каком состоянии находятся сегодня здания? Может ли выставочный проект в какой-то мере повлиять на их судьбу?

Н.В.: Последние десятилетия здравницы захлестнула волна стихийного турбизнеса. Какие-то работают еще по старой схеме под покровительством крупных корпораций, какие-то заброшены и разрушаются, какие-то так и не были достроены. Материалы выставки – это своеобразная археология архитектуры как материальных следов другой цивилизации. Мы не строим особых иллюзий относительно возможности сохранить столь большой объем собственно построек, но нам важно их зафиксировать и показать ценность этих зданий, не только отдельных – но всего комплекса, всей городской ткани Курортограда.

– Расскажите о концепции выставки. Что войдет в экспозицию? В каком формате будет представлен материал и где?

Н.В.: Основной массив материала – современные фотографии, сделанные в последние годы Андреем Ягубским и мной в наших поездках с Алексеем Комовым. Подкрепляем, или, скорее, приправляем, кое-какой архитектурной графикой, чудом уцелевшей в пертурбациях последних десятилетий. Ну и еще будет что-то о курортной жизни вообще, хотя эта выставка всё-таки про архитектуру, а не антропологию советской жизни, что само по себе может быть интересным развитием, конечно.

В определенной степени мы хотим романтизировать советскую архитектуру, подобно тому, как была романтизирована архитектура античности в живописи, фотографии, литературе двести лет назад.

– Каков предполагаемый (или желаемый) маршрут передвижной выставки? О чем хочется говорить с местными архитекторами и простыми посетителями в этих неслучайных местах?

Н.В.: Маршрут, желаемый и предполагаемый, – города с сильной архитектурной общественностью и культурной жизнью: старт в Нижнем Новгороде – финиш в Крыму, а по пути столицы и просто крупные города – Новосибирск, Харьков, возможно Петербург и Минск. Хочется побудить их фиксировать уходящую архитектуру XX века. Поговорить о том как её вообще понимать и воспринимать – не в смысле картинок «ужасной» или наоборот «прекрасной» советской жизни, но в смысле еще не до конца оцененного явления в художественной, экономической и социальной жизни.

Евпатория. Санаторий «Октябрь», архитектор: В.Турчанинов, 1955 г. Фото Алексея Комова, 2012 г.

– Художники – визионеры. Архитекторы – визионеры в кубе. Можете угадать, что ждет советскую архитектурную традицию? Грядет ли «перестройка наоборот»?

Н.В.: Уверен, что забвение традицию уже не ждет. Но ждут утраты сотен и тысяч зданий – даже не от работы парового катка современного стройкомплекса, но от небрежения и непонимания. Да, мелкоимперские амбиции могут помочь сохранить здания сталинской эпохи, они уже наработали свой определенный миф. Сложнее с общественными зданиями и массовым жильём.

А.К.: Как было бы здорово приезжать в Евпаторию и ходить на экскурсии по великолепным романтическим функционалам – «Чайка», «Смена», «Октябрь»! Я хотел бы помочь, в первую очередь, жителям Евпатории заново открыть для себя город и по возможности сохранить его. Наша аудитория, в конечном счете – неравнодушная крымская молодежь. Мы хотим взглянуть на Курортоград их удивленными и пытливыми глазами!

– У готовящейся выставки несколько направлений развития. Можно продолжать разговор о других крымских здравницах, заполняя советскую «курортную карту». Можно начинять советской историей и культурологией имеющийся архитектурный каркас. Можно развивать проект как артхаусный, используя ландшафт как художественный полигон, ориентируясь на евпаторийский гений места. Какие планы?

Н.В.: Во-первых, прокатить выставку, чтобы она обросла мнениями коллег-профессионалов, и чтобы в запасниках и кубышках нашлись дополнительные исторические и архитектурные материалы. Опыт показывает, что нужен первый шаг, иначе интереснейшие вещи, которые у кого-то где-то есть, пропадут в забвении. Во-вторых, осваивать дальше Крым и Кавказ.

– Известно, что модный сегодня территориальный брендинг часто прихрамывает на обе ноги. С одной стороны, его отдают на откуп местным жителям, чьи потребности и привычки довольно консервативны. С другой стороны тему то и дело оккупирует бизнес и арт-сообщество, ориентированное на эгоистические мотивы и заемные образцы. Еще сложнее Курортограду: о его стены ежегодно бьются волны сезонных туристов, побуждая к сиюминутной реакции – от дешевых ларьков и аттракционов до вечного косметического ремонта. Думается, именно архитектор может сказать веское слово об идентичности места и перспективах его развития. Что бы вы сказали о Евпатории?

Н.В.: Архитектор может лишь предложить некое видение будущего, идеального города. А воплощать придется всем. В случае Евпатории чрезвычайно интересных будущих предлагалось несколько и нам остается только предъявить их осколки, а что из них сложат в результате – не в нашей власти. Но материал мы предоставить обязаны.

Евпатория. Санаторий им. XX съезда КПСС (ныне «Таврида»), архитекторы: И.Жолтовский, Ю.Юдин, 1956 г. Фотография Андрея Ягубского.

А.К.: Выставка о прошлом, настоящем и будущем Курортограда станет основой «банка данных» архитектурного путеводителя по этому периоду зодчества крымского города. На основе послевоенного генплана мы создадим виртуальный Курортоград, на котором покажем и то, что было построено и находится под угрозой утраты, и то, что сохранилось лишь в чертежах. А остальное пусть додумывают молодые архитекторы в традициях «бумажной архитектуры».

Есть также идея развивать в рамках евпаторийской биеннале современного искусства формат «Арх Евп». Именно архитектура поможет разработать универсальную концепцию развития города, создать новую ткань, которая послужит буксиром иных возможностей. Это можно сделать за счет «малых форм» – подвижной скульптуры, инсталляций-аттракционов, интересных видовых площадок. Насколько долговечны будут такие конструкции – не суть важно, а важно пробудить интерес жителей к родному городу, научить их гордиться чудесным прошлым.

Нужно продолжить традицию высокой архитектуры, не мумифицируя наследие, а протягивая ниточку в будущее. Курортоград – великолепный аккорд евпаторийской симфонии, и мы хотим, чтобы он стал трамплином для крымского культурного ренессанса.

Юлия КВАСОК.
Архи.ру