Меняюсь
вместе с ГГ,
не уподобляясь,
но…
Неважно.
Просто — меняюсь.
И зе-ва-а-аю, оглядывая —
свой кабинет,
и с ленцою — ударяю
по клавишам…
и ухмыляюсь —
себе, такому.
Прежнею ухмылкою.
RIDERS, ДЕТКА
Водитель автобуса комментирует каждую остановку, не забывая рассыпать комплименты немногочисленным «дамам».
Соседи восхищаются трассою «Таврида»…
Ни-кто ни-ко-го не слушает. И не слышит.
АА зевает.
Что ему — «Таврида», что ему — «дамы»?
Скука — невыносима.
И понесло же его…
В Евпаторию…
Уже — подзабытую.
Уже — провинциальную.
Т. е. и тогда — провинциальную, а уж теперь…
— У-у!!
АА дергает ртом, предвкушая, как выйдет на автостанции, как встретится с приятелями… давно чужими, ненужными. Никому.
— Ах, «Таврида»…
— Ох, «дамочки»…
— У-у!!
Скука.
Не-вы-но-си-и-има.
— Грх-хм…
Где-то в небесах — основательно громыхнуло.
— Ах…
— Ох…
— Грх-хм!!
Причем — никто и не вздрогнул. Кроме АА.
Не слышат, что ли?
За собственною болтовнею?!
Автобус мчится…
В Евпа…
— Ах…
— Ох…
— ГР-Р-РХ-ХМ!!!
АА ослабляет ворот рубашки и закрывает глаза.
— Riders on the Storm, — шепчет АА.
Не соседям, водителю, но этому — отдаленному, яростному…
Он едет — к нему.
Едет — в него.
И это — побольше «Тавриды».
— Riders…
И не автобус, но грозу, но черт знает что еще.
Чтобы мчаться — навстречу…
— Гр-р-р-р-рх-хм!!
— Riders, детка…
Уж они-то — слышат? Друг друга?!
И ответом звучит — ослепительная вспышка.
И притихнувшие соседи?!
Конечно, слышат.
И понимают.
Николай Столицын.
Фотоиллюстрация shutterstock.com.
Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» 7(19354) от 22.02.2019 г.
